Гусиная история
Рассказав о Козе Неистовой, мне захотелось поведать вам историю об удивительной паре гусей.
Сначала появилась у нас гусыня Тега в приданое ей дали десяток яиц, на которые птицу посадили и велели высиживать. Гусыня оказалась дамой покладистой, не скандалила, не кричала, а добросовестно высиживала яйца. Хотя это был ее первый опыт высиживания, получилось у нее все очень хорошо: все десять яиц в свое время выпустили на волю желтеньких гусят. Ах, какие хорошенькие, пушистые, замечательные птенцы! Тега гордилась ими необыкновенно, вскрикивая, собирала их в кучку, пушила крылья, предлагая погреться, перебирала клювом пушок – целовала.
Гусиные дети растут быстро, выросли Тегины дети и не стало их… Остался радом с ней крупный гусак, уже в детстве выделяющийся необычной, лебединой статью. Все остальные гуси были серые или белые, приземистые, коротколапые, с толстоватой прямой шеей. Гусак был другой: ярко белый, с черным, выступающим надлювьем, изогнутой длинной шеей, он возвышался на выводком как полководец. Как только Гусак подрос, он стал помогать Теге управлять выводком и всегда держался рядом. Оставшись вдвоем, они всегда и везде были рядом. Красавец Гусак нежно опекал свою подругу, гладил клювом перышки, обнимал своей гибкой шеей, следил, чтобы она хорошо кушала, чтобы никто ее не обижал. Пара была на диво трогательная, не по гусиному тихая, не суетливая, в свары не вступала. В поселке гуси ходили свободно, стайками, а эти – только парой. От избытка заботы Гусак даже траву и цветы срывал для Теги и преподносил ей. Тега была гусыней очень скромной, серенькой, небольшой, ходила рядом с Гусаком, кокетливо опустив клюв на грудь, подарки принимала с нежным клекотом и благосклонностью. Четыре раза они играли ПРАЗДНИК ЛЮБВИ, и после этого Тега усаживалась на гнездо, и, высидев гусят, знакомила их с Гусаком. Вместе они ходили дружной семейкой, гордясь и опекая гусят. А когда дети уходили, они снова оставались вдвоем - Гусак и Тега.
И вот, однажды, уже стемнело, а Гусак и Тега не пришли. Хозяева затревожились, обычно эти гуси были очень дисциплинированы, возвращались домой еще до темноты. Походили по округе, покричали – нет гусей. На следующий день прибежали ребятишки и рассказали, что рядом с железнодорожным полотном лежит Тега, вся в крови, а Гусак рядом кричит… Когда пришли на место трагедии, Тега уже была твердая и холодная, гусак лежал рядом, обхватив крыльями ее грудь и голову. По началу даже подумали, что гусь тоже мертв, но он вдруг поднял голову и закричал так тоскливо и пронзительно, что женщины заплакали… Видимо гуси решили перейди железную дорогу, а тут состав прошел, гусыня, с ее короткими неторопливыми лапками, не успела и была отброшена на насыпь…
Тегу похоронили на соседней лужайке, а Гусака принесли домой. Кричать он уже перестал, голова его на длинной шее бессильно свесилась, глаза были закрыты. Подложили соломки, налили водички свежей, зерна насыпали. Наутро гусак так же лежал с вытянутой шеей, к воде и еде не притронулся. Его поднимали, тормошили, пытались кормить насильно, ничего не помогло… Через три дня, придя в хлев, хозяйка обнаружила, что Гусак умер. Не захотел жить без Теги…
Думаю, у любого охотника никогда не сотрется из памяти первый трофей, добытый самостоятельно. Воспоминания эти остаются на всю жизнь, и нет-нет да выплескиваются в кругу коллег за рюмкой чая.Вот так и мне не забыть первого гуся, не забыть ощущений, испытанных при виде пикирующей после выстрела птицы, и чувства гордости, переполнявшего мой насыщенный адреналином организм, когда я проводил рукой по перьям, запорошенным снегом.
Мой первый гусь
Проживал я тогда на севере Красноярского края, в селе Ворогово. Учился в девятом классе.
Охотничий сезон в наших краях начинался с прилетом первых водоплавающих птиц, а вот закрывался строго по срокам. Собираться на охоту я начинал только тогда, когда лично видел прилетевшую дичь. Так случилось и на этот раз. 3 мая появились первые лебеди, а четвертого в небе раздался долгожданный гусиный крик.
С этого момента началась подготовка. Из кладовки я извлек шесть фанерных профилей и, решив, что этого мало, смастерил еще столько же. Патроны для такого случая снаряжались заранее, с января месяца, не спеша, в охотку, по пять-десять за вечер. И уже к весне их накапливалось порядка 500-600 штук. Снаряжал я их в расчете на батю - разве мог я забыть его, привившего мне охотничью страсть? Да и он был уверен, что сын его не забудет.
Так вот. Время - начало мая, снега - по пояс. Посоветовавшись с другом, решаем выехать верхом на лошадях, поискать в полях первые проталины.
Первый выходной выпал на 9 Мая. Вся деревня, включая родителей, собралась утром пойти к клубу на празднование.
Оседлав жеребца, прикрепив к седлу профили и надев рюкзак с провизией, я отправился к другу. Вылазка наша планировалась как однодневно-разведывательная, поэтому много вещей брать не стали. Где верхом, где ведя коней на поводу, мы вклинивались в белоснежные поля…
И вот три часа пути позади… Время подходило к двенадцати, когда, наконец, впереди обозначились две хорошие проталины, разъединенные небольшой полузамерзшей лужей. Отметив место, решаем проехать с полкилометра вперед. Чуть дальше, на пригорке, обнаруживаем еще одну, но гораздо меньше первой и без воды. Осмотревшись и не заметив больше подобных проталин, возвращаемся на прежнее место.
Разгружаемся, расседлываем коней (седла мы использовали на охоте как сиденья), отгоняем их метров за сто, привязав за длинные веревки в овражке. Посовещавшись, решаем организовать два скрадка по обеим сторонам лужи, а профиля поделить поровну, выставив их у каждой проталины.
Наконец все приготовления завершены. Стрелки часов приближались к пяти, когда, обернувшись к жеребцу, я заметил вдали небольшую цепочку в небе, двигающуюся в мою сторону. С замиранием сердца я приник к окулярам бинокля. Да, это были они, восемь летящих гусей. Сжавшись, я наблюдал за ними через щели скрадка.
Не долетев метров пятнадцати до жеребца и, видимо, испугавшись его, птицы свернули на ту проталину, с которой я осматривал местность. Разочарованию моему не было предела, однако вскоре я успокоился, здраво рассудив, что они все равно вернутся сюда, ведь мои проталины намного лучше и вдобавок наполнены водой.
Напрасно прождав часа полтора, решаю попробовать их подманить. В то время гусиных манков у меня не было, поэтому манил их с помощью рта, как учил один опытный гусятник.
Прокричав пару раз, я глазам своим не поверил - гуси поднялись на крыло и полетели в мою сторону. Вот они уже над профилями… Мне бы их пропустить и бить под перо, но опыта у меня в то время не было. Едва они поравнялись со скрадком на высоте 40-50 метров, я выцелил одного и произвел дуплет.
Растревоженные птицы, подняв крик, продолжили свой полет, а я кричал им вслед: «Падай, падай!» И, похоже, наверху меня услышали. Один гусь стал отделяться от стаи, отклоняясь левее, и, пролетев небольшой редкий лесочек, спикировал на поле.
С криками и воплями я ринулся в сторону коня, чтобы верхом добраться до своего трофея. Но это оказалось не так-то просто. Проскакав сотню метров, в прогале между деревьями я увидел сбитого гуся, чернеющего на снегу. А над ним кружило воронье… Ударив коня под бока, я полетел стрелой к долгожданному трофею, которого мог лишиться. Но не тут-то было…
С виду ровная заснеженная целина таила под собой глубокую ложбину, в которую конь провалился по грудь. Спрыгнув, я попытался тащить его за поводья, однако метров через пять сообразил, что при таком темпе от моего гуся вороны оставят одни кости.
Где пешком, где ползком подбирался я к желанному трофею, на ходу стреляя в сторону падальщиков. Задыхаясь, из последних сил рухнул возле него, дрожащими руками ощупывая птицу. Счастью не было предела - гусь был цел и невредим! Моя скорость и выстрелы не дали воронам сделать свое пакостное дело.
Нежно прижав к себе птицу, я пополз обратно. Коняга мой, отчаянно взбрыкивая в снегу, за это время смог развернуться и добраться почти до края ложбины. Уже вместе, барахтаясь и оступаясь, мы выбрались на твердый грунт.
Вскоре, приторочив к седлу нехитрый скарб, я потихоньку трусил домой. Проезжая по деревне с одного края в другой, я с гордостью выслушивал поздравления односельчан. Губы невольно растягивались в улыбку, ведь это был не только первый в моей жизни гусь, но и первый добытый на всю деревню!
Радости отца не было предела! Он знал, что я настырный. И если что задумаю, не отступлюсь! Приняв поздравления и передав коня бате, я рванул ощипывать свой трофей, чтобы к праздничному столу мама успела приготовить еще одно блюдо - из дичи, которую добыл я.
Заколдованная птица
Вспоминая те северные охоты и рыбалки и сравнивая их с теперешними, я думаю порой, что раньше все было намного проще. Ни тебе электронных манков, ни полуобъемныч профилей, без которых сейчас не может обойтись современный охотник. Тогда же гуси реагировали на нераскрашенные фанерки.
Весенний период охоты на Севере был самым любимым у меня. Разновидностей пернатых весной больше, чем осенью. Ровными шеренгами над полями носятся красивые шилохвости; парами пикируют кряковые и гоголи; стайками со свистом пролетают чирки-свистунки и чирки-трескунки; изредка попадаются длиношейные крохоля; встречаются и серые утки, а также не менее красивые широконоски.
Но это все будет чуть позже, когда совсем закончится долгая зима, которая уже на исходе. Пока же на полях снега по колено, порой задувают холодные ветры, и не ко всякому месту охоты можно пробиться.
И все же гуси уже появились.
Путь то и дело преграждают многочисленные низины, где под снегом таится стылая вода. Пробуем пробиться берегом Енисея, здесь бровка уже достаточно оттаяла.
По берегу мы пробиваемся часа три, порой форсируя встречавшиеся низины и овражки ползком. Коней приходится привязывать к длинным веревкам, заставляя по одному перебираться к нам.
Вскоре путь преграждает большая протока, приходится вдоль нее уходить в поля. И что удивительно, чем дальше мы углубляемся, тем больше становится проталин. Настроение, естественно, резко ползет вверх, хотя порой омрачают его низинки, мешающие продвижению.
По пути, не слезая со своего жеребца, приученного к выстрелам, я даже добыл пять ондатр на забереге.
Спустя час перед нами открывается изумительно широкий, метров пятидесяти разлив с большой проталиной. Решаем остановиться здесь.
Разгрузившись, отводим лошадей за добрый километр.
И вот, соорудив два скрадка на расстоянии ста метров друг от друга и расставив между ними фанерные гусиные профили, затихаем в ожидании.
Погода, конечно, нас побаловала в этот раз, выдалась ясной. Берег Енисея, где вот-вот должен начаться ледоход, хорошо просматривается без бинокля. И когда, обратив взор по течению реки, я заметил на расстоянии не менее полукилометра одинокую точку, понял: это гусь. Сложив обе ладони у рта, я стал манить его, и он отреагировал, медленно потянул к нам.
С напарником у нас уговор: к кому ближе птица, тот и стреляет. И вот из точки начинают вырисовываться очертания гуся. Без облета птица снижается со стороны напарника. Выстрел раздается в момент посадки. Гусь, да еще и гуменник, добыт! Определяем мы его среди фанерок, подперев голову рогулькой.
Время к шести, через час уже можно выдвигаться к коняшкам, ставить палатку для ночлега. Но за час еще многое может произойти. И в самом деле, вскоре я вновь замечаю точку. Все идет по прежнему сценарию с одним исключением: напарник по-джентельменски пропускает гуся в мою сторону.
Гуменник, расправив крылья и пронесшись над профилями наподобие истребителя, садится прямо напротив моего скрадка, на расстоянии метров сорока. В одном стволе патрон с четырьмя нолями, в другом - с единицей. Не знаю, как получилось, но после выстрела гусь сидит как ни в чем не бывало, после второго ситуация не меняется.
Дрожащими руками, не отрывая взгляда от гуся, который спокойно идет в сторону профилей, перезаряжаю ружье. Выцелив, снова стреляю. Да заколдованный он, что ли?! Что же это такое?
Гуменнику, наверное, надоело сидеть под градом моей дроби. Расправив крылья, он начинает разбегаться, когда мой очередной выстрел сливается с выстрелом напарника. Гусь падает замертво. Что это было, я так и не понял. Наверное, дробины просто облетали его. Но почему он сразу не улетел, тоже так и останется загадкой.
Подхватив свои трофеи и вещи, мы отправляемся устраиваться на ночлег. Вечерняя охота удалась! А когда подходим к предполагаемому становищу, природа преподносит нам еще один подарок. Обернувшись на шум крыльев, мы замечаем летящих лебедей. Грациозные птицы на фоне заката солнца представляют собой такую завораживающую картину, что, раскрыв рты, не шелохнувшись, мы долго провожаем их взглядом.
В один замечательный весенний денек пришла в голову нам идея – переехать из города в деревню. Жить на природе, растить огород, разводить животных – все это казалось нам привлекательным и простым.
Решено. Два месяца спустя мы стояли с несколькими чемоданами на краю света, а точнее в деревне под названием «Глебовка». Перед нами простирался наш новый дом. Новый только по названию, на деле же работы тут было непочатый край. Покосившиеся сараи, несколько десятков соток земли, да загон летний для птицы – вот и все наше имущество.
И работа закипела. Было решено завести гусей. Это было золотой мечтой еще с детства – гусь в яблоках запеченный на рождество. После нехитрых расчетов было решено, что проще купить маленьких гусят, чем приобретать инкубатор и выводить питомцев. И мы отправились на базар.
Выбирали долго и тщательно и наконец, остановили свой выбор на одной «гусиной семейке». Три взрослых особи и два гусенка просто по смешной цене. Приобрели новых жителей и начали усердно изучать, где оборудовать для них загон и вообще, что это за зверь такой , сельскохозяйственный.
Как выяснилось, гусь птица в принципе не привередливая, все что ему нужно – немного зернышек, свежая трава, водоем для купания (хотя можно обойтись и большим тазом с водой), а также тепло.
Это теплолюбивая птица и заморозки переносит не очень хорошо. Поэтому было решено строить «квартиру» нашим переселенцам по типу 2-в-1. На ночь гуси заходили в утепленный сарай, а рано утром выходили в летний загон, пощипать травы, искупаться и понежится под солнышком.
Гусь птица привередливая и далеко не каждому позволит быть своим хозяином. В прямом смысле «Позволит». Неприятного ему человека он будет щипать, бить крыльями при малейшем желании сократить дистанцию. Но такое неприятие происходит крайне редко, к гусям же легко найти подход и даже «подружиться».
Кормить птицу с рук, гладить по могучим крыльям, позволено только избранным, но ощущения получаемые при этом незабываемые и стоит потрудиться, чтобы получить «птичье благословение».
Еще гусыни несут яйца, которые можно использовать в разных кондитерских блюдах. Для приготовления яичницы гусиные яйца вряд ли подойдут – омлет и яичница получаются очень жесткие, а вот выпечка из «гусиной икры» замечательная – пышная и ароматная. Также яйца можно использовать и для выведения потомства в инкубаторе или с гусыней.
Приключился с нашим гусиным семейством однажды забавный случай. Собака по кличке Муха решил видимо «гусятинки» отведать, но не мог и подумать, что вместо аппетитного и сочного мяса получит отпор, а точнее пару оплеух, три щипка и два хлопка. Гуси при малейшей опасности не разбегаются в стороны, а наоборот заступаются друг за друга и вместе дают отпор нахалу. В итоге Муха, наводящий страх даже на самых суровых собак и боевых котов деревни, заметив нашу славную семейку, в ужасе поджимает хвост и бежит подальше короткими перебежками.
Но далеко не все так радужно в выращивании гусей. Бывают и неприятные моменты, например или даже целые эпидемии. Вот и нас недавно коснулась странная болезнь под названием «гусиная чумка». И от нашего славного семейства остался только один гусь – самый сильный и несгибаемый.
Иногда даже своевременное обращение к ветеринару не исправит ситуацию и это очень печально. Обязательно наблюдайте за состоянием птиц и при малейшем изменении в поведении вызывайте врача – пусть лучше будет зря, чем поздно.
Очень жаль, что наша история обернулась так печально, но мы стараемся не унывать – уже приобрели инкубатор и купили яиц у соседки – будем выводить новую партию этой замечательной птицы.
Уважаемые читатели, напишите свою полноценную историю об особенностях содержания и разведения домашней птицы и пришлите ее нам с помощь контактной формы. Если вы заводчик и реализуете молодняк или яйцо — вы можете поместить и эту информацию, при этом не забудьте указать регион проживания и контактные данные.
Птица с неторопливой походкой, важным видом и удивительной преданностью к своему избраннику в жизни.
Представляем интересные факты о гусях.
1). Знаете ли вы, что гуси, очень преданные своим партнерам? Так, они образуют пару, когда им исполняется три года и остаются с ней/ним на всю жизнь. Ну а если кто-то покидает мирскую жизнь, то другой проводит еще несколько лет в скорби и печали, не отваживаясь завести новые отношения.
2). Все животные могут общаться между собой на своем языке, и гуси не являются исключением. Насчитывается около 10 разных звуковых тональностей, с помощью которых гуси проявляют различные чувства (злость, радость, гнев, сожаление и т д). А вот знаменитое "га-га-га" издает исключительно женский пол.
3). В среднем жизненный цикл этих животных насчитывает 25-30 лет.
4). Знаете ли вы, что для того что бы достать себе пищу, гуси могут нырять под воду? В среднем, на 4-6 м глубины.
5). В небе гусей всегда можно лицезреть клином.
Они летают исключительно таким способом для того, чтобы быть всегда друг у друга на виду, а также что бы уменьшить сопротивление ветра. Очень умные птички, что и сказать.
6). Знаете ли вы, что в костях гусей - пустота? Это значительно уменьшает их массу, а также позволяет летать на более длительные расстояния.
7). На территории Америки насчитывается около 11 видов гусей. И все они обитают в северной части государства.
8). Знаете ли вы, что в некоторых странах Европы гусей кормят исключительно зерном? Так, в основной рацион среднестатистического гуся обычно входит трава, желуди, клубни. Зерно же дают для того, чтобы ускорить процесс выращивания гусиной печени, что является несомненным деликатесом.
9). Если вы застанете эту птичку в ярости, она "с удовольствием с вами расквитается" - поранит руку или того хуже, сильно искалечит. То же она сделает и с вашим четвероногим другом - собакой.
10). Еще одним примечательным фактом у гусей является линька. Сие мероприятие у них происходит несколько раз в год, и они остаются "голыми". Это не являлось бы катастрофой, если бы гуси могли бы продолжать вести в этот период естественную жизнь. А так, они ограничены лишь ходьбой и летать в период линьки гуси не могут.
Другие интересные факты о гусях Вы найдете на коротком видео " ".
В детстве Трофимка Лобжин любил лепить из пластилина гусей. Эта самая страсть к лепке с годами настолько завладела Трофимом, что он по сей день, теперь уже как гусевод-селекционер, «лепит» живых гусей-холмогоров. И какие, скажу я вам, получаются у него гуси! Что массой. Что экстерьером. Не гуси – изваяния!
Гусей в хозяйстве Лобжина зимой всего ничего: так сказать, родительское стадо. Зато летом численность поголовья за счёт приплода достигает полутора сотен. С приходом осени гусиное стадо снова сокращается до размеров родительского: весь племенной молодняк в считанные дни раскупают съезжающиеся по вызову Лобжина гусятники Орловской, Калужской, Тульской и других ближних и дальних областей России.
– Почему по вызову? – переспрашивает Трофим и объясняет: – Так ко мне аж с восемьдесят шестого года очередь за холмогорами! Чья очередь подоспела, того и вызываю письмецом.
– И сколько же птиц вы продаёте в одни руки?
– Пару, не больше, – говорит Лобжин. – И то не всякому.
– Как это понимать: не всякому?
– А мне довольно одного разговора с человеком о гусях, чтобы определить, что он собой представляет. Если я чувствую, что он дело своё ведёт грамотно, то со спокойной душой уступаю ему пару птиц. А иному могу и отказать. Слишком много мы, Лобжины, начиная с прадеда положили сил на поддер-жание чистоты породы наших гусей, чтобы безоглядно разбрасываться своим фамильным достоянием.
Трофим давно собирается проехать по ближайшим адресам, где оказались его холмогоры, да всё времени на это никак не улучит.
– Я ведь по роду моего дела невыездной: меня мои гуси от себя не отпускают. Особенно весной, когда выводят гусят. Я тогда при них как та повивальная бабка.
Гусей в здешних краях век назад выводилось и держалось великое множество. В одном только его селе Староселье на Брянщине, это Трофим вычитал в архивах, выращивали до пяти тысяч голов в год. Гусеводство по тем временам являлось едва ли не главной статьёй дохода крестьян. Свою птицу они продавали живьём – экспортировали в Германию и Австрию. Прадед Гордей Лобжин, сам завзятый гусятник, как раз и занимался тогда перегоном гусей в Европу.
В первых числах августа со всех окрестных сёл и деревень к Староселью сгоняли тысячные гурты птицы. Перед Спасом, отслужив молебен во здравие гусей, перегонщики отправлялись с ними в долгий путь на Запад, покрывая до десяти вёрст в день. Домой мужики возвращались уже верхом. Однажды, а было это в 1890 году, Гордей привёз с собой в большой плетёной корзине полуторагодовалого гусака-холмогора. И какого! Своей природной статью гусак по кличке Павел так поразил известного в округе помещика-селекционера Ивана Листовского, что тот сразу предложил за него Лобжину верхового коня. Гордей отказался от сделки – так дорожил своим гусаком. Листовский, однако, не оставил мысли заполучить от Павла потомство для своего племенного стада. Он даже купил в Чернигове за немалые деньги гусыню-холмогорку, признанную чемпионкой губернской сельскохозяйственной выставки, и привёз её к гусаку Павлу в Староселье. Гусята получились на диво красивые. Особенно удались два холмогора: Коногор и Хохлушка, которых Гордей и передал на племя Листовскому. Стадо Лобжина, а также гуси Листовского и составили основу племенного хозяйства созданного в 1898 году Стародубского отдела императорского Российского общества сельскохозяйственного производства.
В годы Гражданской войны гуси этого племенного хозяйства оказались по разные стороны линии фронта, но судьба их сложилась одинаково печально. Стадо Листовского порезали немцы. Старосельских же гусей порешили красноармейцы. Управляющий хозяйством Листовского (Трофим не помнит его фамилию) как-то исхитрился спасти лучшую пару холмогоров, увёз на Украину, где и занялся разведением гусей. Но в 30-х годах он, как зажиточный середняк, угодил под раскулачивание и оказался в лагере. Гусей оставил на жену.
Почти четверть века провёл бывший управляющий в лагерях и на поселении. Когда вернулся наконец домой и понял, что на занятие гусями у него уже не осталось сил, то отписал по прежнему адресу Лобжиных в Староселье: «Если кто из вас жив, пусть приедет ко мне за потомством Коногора и Хохлушки». Отец Трофима в 1957 году ездил к нему на Сумщину и вернулся с Коногором-3 и Хохлушкой-3. А вместе с ними привёз вот какую историю.
В Великую Отечественную немцы быстро переловили в деревне всех кур и гусей, но двор, хозяин которого пострадал от советской власти, не тронули. Более того, этот двор, а точнее сказать – его гуси стали предметом особого покровительства со стороны оккупационных властей. Похоже, немцы имели какие-то виды на этих птиц – может быть, даже собирались со временем вывезти их в Германию. Во всяком случае, один офицер, неплохо говоривший по-русски, довольно часто наезжал в сумскую деревню специально проведать гусей. Самому красивому холмогору за его большущую шишку на голове, чем-то напоминавшую фуражку, он присвоил кличку Фельдмаршал и очень любил фотографироваться рядом с ним. Фельдмаршал благополучно пережил войну и умер в двадцать семь лет, хотя гуси живут и дольше, оставив после себя чудесное потомство: Коногора-3 и Хохлушку-3, которых хозяин и передал Лобжиным в Староселье. Так, благодаря стечению невероятных обстоятельств Лобжиным в самый последний момент удалось ухватить за кончик ускользающую в небытие генетическую ниточку своих фамильных холмогоров.
Правда, всё, что может Лобжин сегодня выделить гусятникам на племя, – это несколько десятков холмогоров, а спрос на них исчисляется тысячами. Прошлой осенью Владимирский НИИ сельского хозяйства, на чьём попечении находится отечественная коллекция гусиного генофонда, закупил у Лобжина для селекции сразу двадцать две птицы, потом ещё двадцать шесть. Гусеводам-любителям, что годами стоят в очереди за холмогорами, досталось лишь шестнадцать. Минувший год для Лобжина вообще-то непоказательный. В родительском стаде происходит смена поколений – в этот период выход племенного молодняка, как правило, невелик. В обычные годы он выращивает втрое больше. А очередь за его гусями ничуть не убавляется – напротив, последнее время она даже увеличилась. Интерес к разведению гусей нынче как у фермеров, так и у коллективных хозяйств заметно вырос.
– А вы не собираетесь с учётом высокого спроса на ваших гусят расширить своё стадо?
– Да куда там! – отмахивается Лобжин. – Мне бы управиться с тем, какое имею! Да и не моё это дело обеспечивать всех желающих. Моя задача – вырастить полноценную чистопородную птицу, которая, попав к гусеводу, украсила и обогатила бы его подворье добрым потомством. Ведь мой холмогор особенный: растёт быстро и на одной траве набирает за сезон десять-двенадцать кило.
Развернись Лобжин с гусиным бизнесом, давно бы озолотился. Но тогда занятие Трофима утратило бы тот смысл, ради которого он, гусятник в четвёртом поколении, собственно, и живёт на свете: возродить славу холмогорской породы гусей, какой она обладала век назад, но потом подрастеряла на перепутьях непростой истории.
Загрузка...
